10:00, суббота. Кофе и сомнения.
Вчера я установила приложение для знакомств.
Сегодня оно просто лежит в телефоне, как чемодан перед долгой поездкой. Открыть — значит признать, что я действительно готова искать.
Но пока проще делать вид, что это просто эксперимент.
14:00, воскресенье. Ланч с Верунчиком.
— Ну и что, как успехи? — спрашивает она, перемешивая салат.
— Я даже не открыла его.
Она поднимает брови.
— Почему?
Я закусываю губу.
— Потому что боюсь, что никого не найду.
Верунчик улыбается.
— А если найдёшь?
Я молчу.
Вот этот страх я не учитывала.
22:00, понедельник. Дома.
Открываю.
Первое, что поражает — количество.
Мужчины, лица, анкеты. Кто-то с цитатами философов, кто-то с фото у спорткара, кто-то просто смотрит в камеру, будто проверяя, достаточно ли он убедителен.
Я пролистываю.
Странно. Это как витрина жизней, где каждую можно взять и попробовать.
И в какой-то момент возникает вопрос: а если меня тоже так пролистывают?
10:00, вторник. Кофейня.
Если честно, я думала, что будет проще.
Что нужно просто зарегистрироваться, немного переписываться, встретить своего человека.
Но пока это похоже не на поиск любви, а на случайные диалоги, которые заканчиваются так же легко, как начинаются.
Хорошие девочки не выбирают. Они ждут, пока выберут их.
Но я больше не хочу быть хорошей.
Я хочу встретить того, кто выберет меня осознанно.

22:00, вторник. Дома.
Сайты знакомств — это мир, в котором все говорят правильные вещи.
«Ты такая красивая.»
«Как прошёл твой день?»
«Хочешь встретиться?»
Всё вежливо, мило, предсказуемо.
Но почему-то после каждого диалога остаётся ощущение, что разговаривала не с человеком, а с возможностью.
Каждый вроде бы открыт к отношениям, но никто не готов действительно останавливаться.
Я закрываю телефон.
Может быть, я просто не умею быть частью этой игры.
14:00, четверг. Ланч с Аннет.
— Может, ты слишком серьёзно к этому относишься? — спрашивает она.
— Может.
— Ты ищешь сразу мужа?
Я улыбаюсь.
— Я ищу человека.
Аннет кивает.
— Тогда, возможно, проблема не в приложении.
Я смотрю на неё.
— А в чём?
— В том, что ты всё ещё сомневаешься, можно ли тебе хотеть именно этого.
23:00, пятница. Дома.
Я действительно так привыкла к мысли, что любовь должна «случиться», что теперь мне странно думать, что её можно искать.
Но разве поиск делает чувства менее настоящими?
Разве осознанность мешает любви?
Я листаю экран, читаю сообщения, и вдруг понимаю: я больше не боюсь выбрать.
И если завтра кто-то напишет мне что-то банальное, возможно, я всё-таки попробую ответить.

10:00, суббота. Кофейня.
Мой телефон вибрирует, оповещая о новом сообщении.
Обычное утро, обычный кофе, обычный день. Но где-то там, в цифровом пространстве, кто-то сейчас решил, что хочет поговорить именно со мной.
Я смотрю на экран.
— «Доброе утро. Улыбнулась?»
Я улыбаюсь.
Не потому, что фраза оригинальная.
А потому, что наконец-то я не чувствую внутреннего сопротивления отвечать.
14:00, воскресенье. Прогулка.
Мы переписываемся весь день.
Я не знаю, станет ли это чем-то важным.
Я не строю ожиданий.
Впервые за долгое время я чувствую не страх перед неизвестностью, а интерес к тому, что будет дальше.

10:00, среда. Кофейня.
У меня новая теория: если сидеть в людных местах достаточно долго, вероятность случайного знакомства увеличивается.
Я удобно устраиваюсь за столиком, делаю вид, что читаю, и время от времени украдкой оглядываюсь по сторонам.
Вон там мужчина у стойки — хорошо одет, улыбается баристе. Возможно, у него приятный голос.
Или вот этот, у окна. Немного задумчивый, пьёт чёрный кофе, наверное, интеллектуал.
Главное — выглядеть открытой к разговору.
Я поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с… пожилой женщиной, которая явно пытается вспомнить, где меня видела.
Теория провалилась.

14:00, пятница. Ланч с Аннет.
— Значит, ты просто сидела и ждала, что кто-то подойдёт?
Я закатываю глаза.
— Ну не так буквально.
— А как?
— Как в фильмах. Случайный разговор. Общий заказ. Взаимная симпатия.
Аннет качает головой.
— Мэри, это не фильм.
— Знаю, — вздыхаю я. — Просто не хочу знакомиться в интернете.
Она пожимает плечами.
— Тогда остаётся только выйти из кафе и начать говорить с людьми.
Я смотрю на неё с ужасом.
— Живыми? В реальности?
Аннет улыбается.
— Да. Попробуй.

19:00, суббота. Супермаркет.
Я стою у полки с фруктами, рассматриваю авокадо и думаю: можно ли вообще познакомиться в магазине?
Возможно, если нечаянно столкнуться тележками.
Или спросить мнение о каком-нибудь продукте.
Я глубоко вдыхаю, набираюсь смелости и поворачиваюсь к мужчине рядом.
— Простите, а вы не знаете, как выбрать спелый авокадо?
Он внимательно смотрит на меня.
— Нет, но я знаю, как выбрать хороший арбуз.
Я моргаю.
Он улыбается.
— Мэри, это я, Артём. Мы учились вместе.

21:00, суббота. Прогулка.
Мы уже час болтаем, смеёмся, вспоминаем школьные истории.
Не уверена, что это романтика.
Но это живое, настоящее общение.
Я иду рядом и впервые за долгое время чувствую, что всё происходит естественно.
И, может быть, именно так и начинается что-то важное.

10:00, воскресенье. Кофейня.
— Не ожидала тебя встретить, — говорю я, пока Артём делает заказ.
— Я тоже, — он улыбается. — Хотя, если честно, я всегда подозревал, что ты появишься в моей жизни в самый неожиданный момент.
Я смеюсь.
— А с чего такие мысли?
— Ты была самой непредсказуемой девочкой в классе.
Я чуть не давлюсь кофе.
— Я? Непредсказуемой?
— Ага. Ты всегда была правильной, но вдруг могла сделать что-то совершенно неожиданное.
Я задумываюсь.
Я правда была такой?
И если да… то когда перестала?

15:00, вторник. Разговор с Верунчиком.
— И как, искра пробежала? — спрашивает она, пока красит ногти.
— Пока не знаю, — честно отвечаю я.
— Но тебе было интересно?
Я улыбаюсь.
— Да.
Верунчик кивает.
— Тогда зачем тебе сейчас анализировать? Просто смотри, куда это ведёт.
Я думаю о словах Артёма.
О том, что когда-то я была другой.
И, может быть, встреча с ним — это шанс вспомнить себя?

20:00, четверг. Прогулка по набережной.
— Ты изменилась, — говорит он, пока мы идём вдоль воды.
— В какую сторону?
— В более взрослую.
— А если я хочу обратно?
Артём смотрит на меня внимательно.
— Тогда нужно понять, к чему именно ты хочешь вернуться.
Я молчу.
Потому что ответа пока нет.
Но впервые за долгое время у меня есть ощущение, что я иду в правильном направлении.

10:00, суббота. Кофе и размышления.
Что, если я действительно изменилась?
Не просто стала старше, мудрее или осознаннее, а сменила саму суть.
Что, если та, кем я была раньше, осталась в прошлом, а я всё ещё пытаюсь её догнать?
И если так, то зачем?
Может быть, пора познакомиться с собой новой, а не пытаться вернуть старую?

18:00, воскресенье. Разговор с Аннет.
— А что, если я больше не знаю, какая я?
Аннет откладывает вилку и смотрит на меня.
— Это нормально.
— Мне кажется, я потеряла какую-то часть себя.
— Возможно, ты просто выросла.
Я задумываюсь.
— И что, если мне не нравится эта версия себя?
— Тогда можно попробовать другую.
Я смотрю на неё.
— Так просто?
— Да. Просто попробуй делать то, чего раньше не позволяла.
Я киваю.
И тут приходит сообщение от Артёма.
— Сходишь со мной в одно место? Без вопросов, просто соглашайся.
Я улыбаюсь.
И вместо привычного «а куда?», «а что?» просто отвечаю:
«Да».

20:00, вторник. Куда-то с Артёмом.
Он ведёт меня по тихой улочке, явно зная, куда идёт.
— Ты доверяешь мне? — спрашивает он.
Я думаю пару секунд.
— Доверяю.
— Тогда не задавай вопросов.
Мы заходим в небольшое здание, и я слышу музыку.
Через минуту понимаю: он привёл меня на урок танцев.
Я в шоке.
Но что-то внутри оживает.
Я смотрю на него.
— Ты серьёзно?
— Ага.
Я смеюсь.
И вдруг понимаю, что в этот момент я чувствую себя живой, как давно не чувствовала.

20:10, вторник. Танцевальная студия.
Я стою в центре зала, вокруг — незнакомые люди, негромкая музыка, приглушённый свет.
— Артём, ты в своём уме?
— Полностью, — он ухмыляется. — Ты же хотела делать то, чего раньше не позволяла?
Я смотрю на него.
Он ждёт.
Я могла бы развернуться и уйти.
Но я остаюсь.

20:30. Первые шаги.
Ноги путаются, руки не знают, куда себя деть.
Инструктор говорит что-то об уверенности, о контакте, о том, что танец — это диалог.
Я пытаюсь сосредоточиться, но всё, о чём думаю — я не умею быть спонтанной.
Я привыкла делать всё правильно. А тут правильности нет.
Только движение, музыка, чувство.
Артём берёт меня за руку.
— Доверься.
И я вдруг понимаю, что вопрос не в танце.
А в том, что я никогда не позволяла себе просто следовать за моментом.
22:00, после занятия. Прогулка.
— Ты молодец, — говорит он, пока мы идём по пустынной улице.
— Я была ужасна.
— Да, но ты осталась.
Я улыбаюсь.
— Это что, твой метод? Встряхнуть меня?
Артём останавливается.
— Мэри, я просто хотел, чтобы ты увидела себя другой.
Я задерживаю дыхание.
Может быть, именно это мне и нужно?
Посмотреть на себя не через призму ожиданий, а просто как на человека, который может меняться, ошибаться, пробовать.
И впервые за долгое время мне правда хочется узнать, что будет дальше.

08:00, среда. Утро.
Артём ушёл так, как уходят люди, которые не хотят быть причиной твоей боли.
Он не сделал ничего, что можно было бы назвать предательством.
Не исчез резко, не закрылся, не сделал больно специально.
Он просто сказал:
— Я не могу быть рядом, пока ты не поймёшь, кто ты.
И это было самое честное, что я когда-либо слышала.
Я бы могла спорить, доказывать, убеждать, что я знаю себя.
Но было бы ли это правдой?
Я цеплялась за него, потому что он был прошлым.
Прошлое, в котором мне было уютно, где всё было знакомым, где я могла не задавать сложных вопросов.
Но Артём увидел, что я больше не могу жить в этом прошлом.
И потому он сделал шаг назад.
А я — вперёд.

19:00, четверг. Студия танцев.
Он — другой.
Не тот, кого можно уговорить, не тот, кто подстроится, не тот, кто сделает скидку на мою неуверенность.
Он чёткий, резкий, уверенный.
Его движения говорят за него, его голос твёрдый, его требования высокие.
— Сильнее. Ровнее. Слушай ритм.
Говорит коротко, но в этих словах — полное отсутствие сомнений.
Он точно знает, что делает.
Точно знает, кто он.
Точно знает, чего хочет.
И от этого он становится ещё более недосягаемым.
Меня тянет к нему так, как тянет к закрытой двери, за которой можно увидеть что-то важное.
Только вот он не даёт ни единого знака, что эту дверь можно открыть.

23:00, дома.
Я не знаю, почему я теперь всё время думаю о нём.
Не знаю, что именно меня так зацепило.
Но знаю одно:
Я хочу, чтобы он заметил меня.
И это желание страшит меня сильнее, чем всё, что я чувствовала до этого.
Я захвачена.
Меня задевает его невовлечённость.
Я хочу увидеть, как он улыбается не просто вежливо, а по-настоящему.
Я хочу, чтобы он посмотрел на меня так, как будто я значу для него больше, чем просто ещё одна ученица.
И самое пугающее — я даже не знаю, зачем мне это.
Я не понимаю, почему вдруг весь мир сузился до его присутствия.
Но я знаю одно:
Я не могу остановиться.

10:00, понедельник. Утро.
Травма отвержения — это не просто страх быть ненужной.
Это постоянное ощущение, что нужно стараться, чтобы тебя выбрали.
Не просто быть собой, а заслуживать внимание, любовь, место рядом.
Я не знаю, когда это стало частью меня.
Но теперь я вижу, как эта мысль проникает в каждое моё движение.
Как я выпрямляю спину, едва завидев его взгляд.
Как я стараюсь двигаться плавнее, когда он проходит мимо.
Как я смотрю на его реакцию раньше, чем на своё отражение в зеркале.
Я больше не учусь танцевать.
Я пытаюсь понравиться.

19:00, вторник. Занятие.
— Расслабьтесь, — говорит он, проходя мимо. — Вы слишком зажаты.
Я не зажата.
Я собрана.
Я делаю всё правильно.
Я пытаюсь быть лучше.
Но он не видит этого.
Он смотрит так же, как на всех остальных.
Никакого особого внимания, никакого одобрения, никакого «ты делаешь это лучше, чем другие».
Я для него такая же, как все.
И это невыносимо.

23:00, дома.
Я лежу на кровати и думаю.
Откуда это чувство?
Почему я так остро реагирую, когда не получаю одобрения?
Почему мне так важно быть замеченной?
Я вспоминаю себя в детстве.
Как тянулась к тем, кто был недоступен.
Как старалась быть удобной, послушной, лучшей — только чтобы почувствовать, что меня видят.
Как ждала, что кто-то скажет: «Ты особенная. Я выбираю тебя».
Это не про тренера.
Это про ту меня, которая всё ещё ждёт этого выбора.
Но неужели я так и не научилась выбирать себя сама?

19:00, среда. Занятие.
В студии есть девушки, которые не ждут, когда их заметят.
Они сами создают вокруг себя пространство внимания.
Они смеются, легко болтают с ним в перерывах, спрашивают, правильно ли они двигаются, флиртуют, делают вид, что ничего особенного в этом нет.
Но я вижу, как он на них смотрит.
Он отвечает коротко, но терпеливо.
Он поправляет стойку дольше, чем обычно.
Он запоминает их имена быстрее, чем запомнил моё.
Я это вижу.
И чувствую, как внутри поднимается давно знакомая боль.
Меня не выбирают.
Значит, я делаю что-то не так.

21:00, после занятия. Раздевалка.
— Ты давно здесь занимаешься? — спрашивает девушка у зеркала, закручивая высокий хвост.
Она — одна из тех, кто умеет быть в центре внимания.
Я узнаю её имя — Олеся.
— Недавно, — отвечаю я.
— Ага, поняла, — она улыбнулась. — Думала, может, ты уже знаешь, кому из учеников он больше всего уделяет внимание.
Она смотрит на меня в отражении.
Как будто проверяет, соперница ли я.
Я тоже проверяю.
Но пока не знаю ответ.

19:00, четверг. Занятие.
Я выхожу на паркет и сразу чувствую напряжение.
Не только своё — чужое.
Другие ученицы не просто учатся танцевать.
Они борются.
За внимание, за исправления, за возможность задержаться после занятия и спросить что-то лишнее.
Я делаю движение, но краем глаза замечаю, что Олеся смотрит на меня.
Как будто оценивает.
Как будто решает, насколько я ей мешаю.
20:30, перерыв.
— Ты быстро учишься, — говорит она, подходя ближе.
Голос ровный, но в нём нет дружелюбия.
— Спасибо, — отвечаю я.
— Тебе нравится здесь?
— Да.
Она кивает.
— Главное, не принимай всё слишком серьёзно. Это просто танцы.

23:00, дома.
Почему это так важно?
Почему я не могу просто заниматься для себя?
Докажу ли я себе, что я особенная, если его внимание будет моим?
Или это снова гонка, в которой я не замечаю, куда бегу?

10:00, суббота. Утро.
Я ищу в нём что-то, что невозможно получить — подтверждение, что я всё ещё могу быть желанной.
Что годы, которые я провела с Бобом, не сделали меня невидимой.
Что я не зря ждала, старалась, прощала, надеялась.
Я убеждаю себя, что дело в танцах.
Что я просто хочу научиться двигаться красиво.
Но если бы это было так, я бы не смотрела в зеркало и не сравнивала, как он смотрит на меня и как — на других.

Если бы это было так, мне бы не казалось, что каждый его взгляд может либо вытащить меня из прошлого, либо снова утопить в нём.

18:00, воскресенье. Занятие.
— Сильнее корпус, — его голос звучит прямо за спиной. — Держите линию.
Я напрягаю мышцы, вытягиваю спину.
Он касается моего плеча — лёгким, едва ощутимым движением.
На секунду мне кажется, что я почувствовала больше, чем он хотел дать.
Но он уже уходит к следующей ученице.
Олеся ловит мой взгляд в зеркале.
Она улыбается так, как улыбаются женщины, которые точно знают, что они — в игре.
Я отвожу глаза.

23:00, дома.
Возможно, я действительно не хочу его.
Я просто хочу, чтобы он захотел меня.
Чтобы кто-то выбрал меня в момент, когда я больше не чувствую себя способной быть выбранной.
Чтобы эти месяцы, годы, потраченные на тех, кто не хотел меня так, как я хотела их, наконец оправдались.
Если он заметит — значит, я не зря ждала.
Если он выберет — значит, я всё ещё могу быть нужной.
Но что будет, если он никогда не посмотрит иначе?
Что будет, если вся эта гонка — просто способ не чувствовать то, что осталось после Боба?
Я боюсь, что тогда я останусь наедине с пустотой, которую так и не научилась заполнять сама.